Как нынешняя экономическая ситуация уже повлияла на развитие социальной сферы? Какие проблемы наиболее остро проявились в связи с кризисом?

Н.П.: Экономический кризис не стал причиной сокращения бюджетного финансирования социальной сферы. Хотя мы можем наблюдать оптимизацию бюджетных расходов и, возможно, принятие давно назревших решений, ориентированных на повышение эффективности деятельности бюджетных учреждений. Эти изменения должны позволить государству обеспечить достаточность финансирования оказания социальных услуг. В то же время очевидно, что социальная сфера становится самостоятельным сектором экономики. На стоимость социальных услуг влияют инфляционные и дефляционные процессы, платежеспособность потребителей или их требования к качеству услуг, что часто связано с соразмерностью бюджетного финансирования ожиданиям получателей этих социальных услуг.

В январе этого года вступил в силу Федеральный закон «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации», и, конечно, существующую экономическую ситуацию нельзя назвать благоприятной для того, чтобы этот закон работал. Если говорить о проблемах, которые уже обозначились, можно отметить, что в социальной сфере по-прежнему преобладают бюджетные учреждения, а негосударственные организации, на привлечение которых как раз и ориентирован закон, вызывают недоверие со стороны распорядителей бюджетных средств. К тому же отсутствует единый стандарт оказания социальных услуг. Эти стандарты каждый регион разрабатывает самостоятельно. Все это делает граждан заложниками бюджетной обеспеченности региона, когда в условиях дефицита регионального бюджета нуждающемуся будут оказаны только те услуги и только того качества, на оплату которых в бюджете есть средства, даже если они не отвечают современным стандартам и не обеспечивают эффективную помощь нуждающемуся.

Какие меры могут скорректировать эту ситуацию?

Н.П.: Важно в самое ближайшее время обеспечить создание механизмов правоприменения, которые позволят в наибольшей степени реализовать задачи, заложенные в закон о социальном обслуживании. Необходимо развивать конкуренцию, расширять доступ к оказанию социальных услуг для негосударственных организаций, обеспечить право людей выбирать ту организацию, которая будет отвечать их требованиям к качеству социальных услуг. В противном случае проблема неэффективности и затратности, а также стагнации и отсутствия модернизации в социальной сфере будет усугубляться. Судите сами, потребности людей возрастают, бюджетные учреждения не способны удовлетворить этот спрос, а результативные механизмы привлечения к оказанию услуг организаций негосударственного сектора экономики отсутствуют. Все это может привести к коммерциализации этой сферы.

Не станет ли кризис поводом переложить социальную нагрузку на плечи бизнеса и НКО?

Н.П.: Нет, даже в условиях кризиса государство не снимает с себя социальных обязательств и не стремится повысить социальную нагрузку на бизнес или переложить на социально ориентированные НКО бремя оказания социальных услуг. Государство продолжает финансировать программы поддержки социально ориентированных НКО, предоставлять гранты, выделять субсидии социальным предпринимателям и финансировать ресурсные центры развития НКО и социального предпринимательства. Например, за последние три года в 18 субъектах на создание и обеспечение деятельности Центров инноваций социальной сферы как региональных институтов развития социального предпринимательства из федерального бюджета выделено более 100 миллионов рублей, а на поддержку социально значимых предпринимательских проектов – более 1,5 миллиардов.

То есть государство заинтересовано в развитии партнерских отношений в части решения социальных задач? Какие приоритеты сейчас должны обозначиться в этой сфере?

Н.П.: Закон, о котором мы говорили, предусматривает расширение участия негосударственных организаций и предпринимателей в оказании социальных услуг. Но есть один нюанс. Они должны быть готовы к тому, что бюджетное финансирование может не покрыть реальные расходы, которые они несут, оказывая социальные услуги, когда их оплачивают непосредственно граждане. Потому что на сегодняшний день государственный заказчик будет исходить из нормативов финансирования услуг, которые были разработаны для бюджетных учреждений. Но эти нормативы далеки от условно рыночных цен. При этом в ряде случаев низкие издержки бюджетных учреждений обусловлены возможностью безвозмездно пользоваться имущественным комплексом, необходимым для работы, чего нельзя сказать о негосударственных организациях.

Кроме того, государственный заказчик самостоятельно определяет когда, в каком объеме и какие виды социальных услуг он готов передать негосударственным организациям. А при любом секвестре бюджета или недостаточности средств он будет сокращать свои обязательства по госконтракту вплоть до его расторжения, когда он не сможет обеспечивать соответствующий объем бюджетных средств.

Конечно, это не способствует достижению задач по обеспечению доступности социальных услуг, удовлетворенности их качеством и модернизации социальной сферы, тем более в условиях, когда на повестке дня стоит развитие инновационной составляющей в сфере соцзащиты, образования, здравоохранения и так далее. А ведь в немалой степени именно социально ориентированные НКО и социальные предприниматели выступают инициаторами инновационных проектов, в том числе быстро откликаясь на неудовлетворенный запрос общества и предоставляя услуги того вида и качества, за которые потребитель готов платить.

Поэтому задача государства сейчас – начать оперативно обеспечивать конкурентную среду в социальной сфере и реализовывать меры поддержки организаций негосударственного сектора, которые обеспечивают их устойчивость, особенно в условиях кризиса. Для этого нужно развивать практики государственно-частного и муниципально-частного партнерства, расширять участие негосударственных организаций в оказании социальных услуг, в том числе развивая практику аутсорсинга. Вот какие приоритеты должны быть сейчас и на федеральном, и региональном, и местном уровнях. Также нужно стараться привлекать негосударственные инвестиции в социальную сферу. При этом, конечно, необходимо предоставлять частным инвесторам определенные гарантии получения результата от участия в таких проектах.

Государство является инициатором изменений, о которых вы говорите?

Н.П.: Да, государство понимает, что нужно расширять партнерство с социально ответственным бизнесом и НКО и формировать эффективное межсекторное взаимодействие. Оно должно быть основано на общественном договоре, который констатирует вклад каждого из партнеров в обеспечение качества жизни.

При этом всем сторонам нового общественного договора необходимо одинаково понимать, что результат партнерства должен быть предметом консенсуса и осознанного принятия каждым из партнеров обязательств, способствующих достижению общего результата. Например, в условиях кризиса бизнес должен оценивать свои финансовые и иные ресурсные возможности участия в решении социальных задач с учетом сроков реализации проектов и стремиться к паритетности такого участия наряду с государством. НКО должны осознавать достаточность своих компетенций для эффективной реализации партнерских проектов. Они должны обращать особое внимание на опыт в социальном проектировании и управлении проектами, ведь он должен быть соизмеримым с масштабом задач, заложенным в общественном договоре.

Государство, в свою очередь, должно быть добросовестным партнером, принимая на себя обязательства, которые будут адекватны вкладам в проект и бизнеса, и НКО. Оно должно понимать, что сейчас необходимо отказаться от доминирования, прежде всего административного, и признать равноправность всех партнеров. Это особенно важно, если социальные задачи решаются посредством размещения государственного заказа.

И в данной ситуации недопустима неконструктивная конкуренция между бизнесом и НКО в социальной сфере. Требуется их обоюдное стремление к кооперации и формированию социальных консорциумов, когда бизнес и НКО могут взаимно дополнять возможности и ресурсы друг друга. Например, исполняя государственный заказ по уходу на дому за одинокими пожилыми людьми, коммерческая организация, привлеченная к исполнению этого заказа и обладающая финансовыми возможностями по его исполнению, может рассчитывать в партнерстве с НКО на участие волонтеров, которые обладают достаточными компетенциями. Это позволит не только сохранить преемственность общения волонтера и конкретного пожилого человека, что создаст для обоих психологический комфорт, но и обеспечивать устойчивость деятельности НКО по социальному обслуживанию лиц старшего возраста.

Может ли власть отказаться от доминирования и выстроить горизонтальные связи в условиях, когда мы все привыкли жить в вертикальной структуре взаимоотношений?

Н.П.: Я считаю, что государство заинтересовано в формировании как вертикального, так и горизонтального взаимодействия всех участников социального развития. И в ряде случаев оно ориентируется на существующий запрос, как это видно на примере поддержки социально ориентированных НКО и социального предпринимательства. Можно обсуждать масштабы этой поддержки, оценивать эффективность реализуемых мер, своевременность принятия решений и ожидаемые сообществами результаты, но нельзя отрицать участие государства в этих общественных процессах.

При этом государство стремится усиливать горизонтальные связи на самом высоком уровне принятия решений: это проявляется в работе Общественной палаты РФ, региональных общественных палат и общественных советов при органах власти. Все в большей степени к разработке и реализации стратегий социального развития привлекаются объединения предпринимателей и работодателей. Форумы и конференции, проводимые на разных уровнях, повесткой которых являются вопросы социального развития, становятся менее формальными. Например, по итогам «Форума социальных инноваций регионов», который в этом году состоялся впервые, участники приняли ряд важных решений, а на площадке форума свое непосредственное воплощение получило межсекторное взаимодействие, когда все участники мероприятия смогли убедиться в результативности партнерства на государственном и муниципальном уровнях власти, бизнеса и НКО именно в социальной сфере.

Эти изменения могут способствовать развитию благотворительности как индустрии? И есть ли в этом необходимость?

Н.П.: Нет, благотворительность никогда не должна стать индустрией. Это противоречит её природе, если представлять индустрию как конвейер, как приоритет достижения плановых показателей и перевыполнения планов ради получения прибыли и сверхприбыли.

Безусловно, благотворительность в России требует профессионализации сообщества, формирования у руководителей и сотрудников НКО актуальных и развитых компетенций, которые должны обеспечивать устойчивость организаций и сектора в целом. Эту задачу решает РГСУ. И я как ректор крупнейшего социального вуза страны убеждена, что миссия РГСУ, с которой он успешно справляется на протяжении многих лет, – готовить профессионалов, знающих жизнь, умеющих слушать и слышать людей, каждого человека. А услышав, понять и сделать все необходимое, чтобы помочь и быть сопричастным.

Я думаю, что уже сложились условия, при которых в России может произойти дифференциация благотворительности. Есть лидеры корпоративной благотворительности – предприятия крупного и среднего бизнеса, для которых социальная деятельность стала социальной миссией и обязательной частью не только корпоративной культуры, но и бюджетного планирования. Есть лидеры фандрайзинга – благотворительные фонды, которые результативно и профессионально организуют сбор пожертвований. И делают они это не только в интересах конкретных нуждающихся, они готовы финансировать деятельность других НКО, по сути, предоставлять другим НКО необходимое финансирование для реализации проектов и программ. И такие организации являются еще одной частью российской благотворительности – профессионалами в социальном проектировании, которые умеют добиваться конкретных задач и отчитаться перед донором за полученное финансирование. И уже в дополнение к этому есть такие организации, которые занимаются исследовательской деятельностью, изучением и мониторингом общественных процессов в благотворительности, обобщают успешные результаты благотворительных акций и проектов, разрабатывают и реализуют образовательные программы, способствующие профессионализации благотворительности.

Все это говорит о том, что социальное развитие есть и кризис его не остановил. Напротив, именно осознавая кризис, мы будем искать новые пути и форматы взаимодействия, сотрудничества и социальной кооперации власти, бизнеса и общества для уверенного и настойчивого движения вперед к позитивным преобразованиям, формируя социальную экономику, экономику общественной солидарности.

* Российский государственный социальный университет