Все это финансируют состоятельные филантропы России. В былые времена, когда нефть стоила 120 долларов за баррель, они жертвовали на благотворительность суммы, превышающие государственные бюджеты некоторых направлений социальной сферы. В 2012 году журнал Forbes задал 50 лидерам одноименного списка вопрос: сколько средств они лично направляют на благотворительность? Ответили только восемь человек. Совокупно в 2012 году ответившие потратили на благотворительность 390 миллионов долларов США, что в шесть раз больше годового объема бюджетного финансирования некоммерческих организаций государством.

У истоков возрожденной массовой благотворительности в России стоят российские филантропы. Большинство благотворительных фондов, которые сегодня успешно работают в нише фандрайзинга, были созданы когда-то на деньги первых российских миллионеров.

«Линия жизни» началась с того, что Михаил пошел в больницу к приятелю, и ему врач показал детей, сказав: «Если не найти деньги, вот этот умрет завтра, вот этот – послезавтра». Так была выбрана острейшая проблема – детские тяжелые заболевания», – рассказал зампред совета директоров Альфа-банка Олег Сысуев о Михаиле Фридмане в интервью журналу Forbes.

Но почему, продолжая перечислять на благие дела миллионы долларов, филантропы предпочитают молчать об этом? Многие из них ссылаются на неэтичность самой постановки такого вопроса или природную скромность, но российские эксперты полагают, что дело не только в этом.

«Часто это пожертвования «по случаю» — попросили помочь знакомые, услышал про больного ребенка. О таких пожертвованиях не говорят, потому что делают их на волне эмоций. А есть расходы вынужденные — по звонку из Кремля или от губернатора. Тут молчат, потому что нечем гордиться» , – объясняет директор CAF Россия Мария Черток.

Как бы то ни было, согласно исследованию агентства Bloomberg, траты на благотворительность среди российских миллионеров стабильно растут.

«Дело в том, что в последние годы сверхбогатые россияне начали уделять внимание тому, что они могут сделать, чтобы изменить жизнь к лучшему. В прошлом благотворительные взносы осуществлялись больше из тщеславия, но сегодня мы видим серьезных меценатов», – отмечает адвокат из Нью-Йорка Эдвард Мермельштейн.

По данным другого исследования, которое провел институт Coutts, сумма крупных частных пожертвований (от 1 млн. долларов США) в 2013 году в России составила 552 миллиона долларов США. То есть до кризисного 2014 года суммы, которые богатые россияне тратили на развитие социальной сферы и культуры, стабильно росли. Будут ли они расти на фоне развивающегося экономического кризиса – сказать сложно, но изменения уже происходят, если не в размере сумм, то в самом подходе к филантропии в целом.

В начале нулевых, когда массовая благотворительность в России только начинала зарождаться, филантропам приходилось «двигаться на ощупь» и руководствоваться исключительно личными суждениями в решении актуальных социальных проблем. Но сегодня ситуация иная. Сейчас уже появились благотворители нового поколения, с более осознанной потребностью помогать, участвовать в решении системных проблем социальной сферы. Это дети тех самых филантропов, которые стояли у истоков российской благотворительности. Специалисты Центра управления благосостоянием и филантропии СКОЛКОВО провели «Исследование владельцев капиталов в России» и выяснили, что 66% опрошенных состоятельных граждан обсуждают со своими детьми вопросы филантропии и благотворительности, 77% респондентов вовлекают в благотворительную деятельность членов своих семей, а дети каждого десятого миллионера уже занимаются собственными благотворительными проектами.

О новом подходе к филантропии говорят и международные эксперты. Например, создатели исследования Next Gen Donors выделили несколько особенностей нового поколения филантропов, которые появились в современной России.

Во-первых, филантропия стала частью жизни. Не только в российском, но и в мировом сообществе долго считалось, что до благотворительности нужно дорасти. Сначала следует сделать карьеру и добиться успеха, и лишь потом можно заниматься благотворительностью. Нынешнее поколение владельцев больших состояний в России, большинству из которых оно досталось уже по наследству, узнаёт о филантропии в юном возрасте и считает её не этапом, а неотъемлемой частью своей жизни.

Во-вторых, изменился подход к самому выбору направления помощи, а именно, к стремлению устранять не следствия, а первопричины социальных проблем. Люди старшего поколения российских филантропов все еще предпочитают откликаться на конкретную просьбу о помощи, то есть решать ситуационные проблемы или помогать конкретным нуждающимся. Этот подход полностью подтверждает исследование Центра СКОЛКОВО: большинство его респондентов рассматривают свою филантропическую деятельность именно как помощь нуждающимся. При этом они отдают предпочтение тем, кто не относятся к девиантным группам и не имеет самостоятельного политического или экономического статуса, – это, как правило, дети, сироты или пожилые люди. Новое поколение социальных доноров, напротив, выбирают направлением своих социальных вливаний укрепление сообществ, взаимодействие с властью или участие в разработке нормативов и законов. Они понимают, что без системных изменений мир качественно не изменить.

Но, не смотря на появление нового подхода, проблема «несистемности» российской благотворительности и филантропии в целом все еще остается актуальной.

К одной из не менее важных особенностей современной филантропии можно отнести новый стандарт открытого обсуждения благотворительных практик и поиска единомышленников. Современные филантропы используют все возможности для объединения, обмена опытом и выработки системных решений. Они понимают, что для реализации масштабных проектов необходимы значительные средства, а, объединив возможности, можно не только увеличить объем ресурсов, направляемых на социальный проект, но и повысить эффективность использования этих средств. Современные российские филантропы меньше стали стесняться говорить о своей благотворительной деятельности, несмотря на то, что у нас долгое время благотворительность считалась делом тихим, о котором было неприлично рассказывать в обществе.

«Раньше благотворительности не было вообще, а сейчас ее объем оценивается в 4 млрд. долларов США, это большая сумма. Кроме того, прошло время, когда люди стеснялись говорить о благотворительности, хотя всегда помогали. Мы тоже, когда начинали фонд «Линию жизни», не говорили, что за ним стоят наши деньги. А сейчас уже можем», – так прокомментировал эти изменения председатель совета директоров банковской группы «Альфа-банк» Петр Авен в интервью журналу Forbes.

Филантропам важно уже не только отдавать деньги, но и участвовать лично в решении социальных проблем. Теперь они хотят не просто жертвовать, но и устанавливать личные коммуникации с представителями фондов, которым помогают. Современным благотворителям важно иметь возможность не только рассматривать варианты решения социальной проблемы, но и предлагать свое видение.

Так или иначе, особенностью текущего момента в развитии российской филантропии стало сочетание семейных традиций с новыми подходами. 90% молодых благотворителей, участвовавших в исследовании Next Gen Donors, отметили, что примером в области филантропии для них были именно родители. Представители новой формации с уважением относятся к выбору старших членов семьи в области филантропии, но, в то же время, успешно адаптируют их к новым условиям.

Смена поколений и подходов в российской филантропии, которая происходит прямо сейчас, несмотря на кризис, нестабильную политическую обстановку и напряженные отношения внутри нашего общества, дает всем участникам социальных изменений в нашей стране надежду на то, что объем благотворительного участия частных филантропов в России не только не сократится, но и перейдет на качественно новый уровень. Возможно, через несколько лет, когда подрастут внуки российских миллиардеров, филантропия в России окончательно, приобретет системный и открытый характер. Как сказала директор Агентства социальной информации Елена Тополева-Солдунова, благотворительный механизм уже запущен, – его не остановит никакой кризис.

Источники: «Исследование владельцев капиталов России – 2015», центр управления благосостоянием и филантропии СКОЛКОВО;

«Next Gen Donors», Johnson Center for Philanthropy and 21/64;

«Зачем российский миллиардеры занимаются благотворительностью?», Ольга Павлова, Forbes;

«Рейтинг российских меценатов: на кого миллиардеры тратят личные деньги?», Халима Мирсияпова и Анастасия Жохова, Forbes;

«Список самых щедрых благотворителей», Bloomberg;

«Forbes назвал главных благотворителей России», Филантроп;

«Портрет доноров нового поколения», E&P.