В середине марта балерина Кристина Камнева узнала, что артисты и учащиеся Нижегородского театра оперы и балета на 10 дней уходят на изоляцию. Уже на следующее утро Кристина и ее коллеги сидели дома. 10 дней превратились в «неопределенный срок».
«Я восприняла это, как апокалипсис, — признается Кристина. — Не поняла, что произошло.
Балерина Кристина Камнева на самоизоляции
У меня никогда и в мыслях не было заниматься дома. Дома можно покачать пресс, но отрабатывать профессиональные элементы и комбинации пространство не позволяет».
Для балерины Большого театра Юлии Шошиной изоляция тоже стала испытанием.
«Мы готовились к постановке «Кармен», — вспоминает Юлия. — За несколько дней до начала спектаклей нам сказали, что все отменяется. Сначала разрешали заниматься в классе.
Юлия Шошина, артистка Большого театра
Через неделю театр полностью закрыли и мы ушли домой.
Накрывало чувство безысходности. Тебя лишают и заработка, и призвания.
В какие-то дни становилось страшно: я упиралась в какой-то тупик, думала: «А что будет, когда пандемия закончится? И закончится ли она вообще? Нужно кому-то будет искусство, балет?» Тогда мотивация пропадала. В домашних условиях невозможно заниматься так же интенсивно, как и в классе.
«Пролетные прыжки делать невозможно, — говорит Кристина Камнева, — для них нужно пространство размером с две моих гостиных.
Большие вращения тоже дома не сделаешь. Пришлось переставить мебель, иначе постоянно ударяешься обо что-то, все мешает. У нас в ходу такая фраза: если человек захочет — он сделает. Вот я себе из ничего создала место для тренировок. У меня большой шкаф с бортиками — держалась за них. К счастью, они не сломались, хотя не рассчитаны на такую нагрузку. Потом купила небольшой станок домой».
«Упражнения у станка, — объясняет балерина, — тот минимум, который мы могли делать дома.
Многие выкручивались, как могли: кто за стул держался, кто за гладильную доску».
Юлия Шошина
Спортивный реабилитолог Марк Озолинь предполагает, что изоляция сказалась на здоровье артистов.
«Мышцы, сухожилия, кости нормально работают только тогда, когда есть физическая нагрузка должного объема, — объясняет Марк.
— Если нагрузки недостаточно, стресс на тканях будет сильным. Конечно, это может привести к травмам, к болевым синдромам».
«Организм еще покажет, что ему не понравилось»
С изоляции балетные труппы выходили в разное время. Кристина смогла вернуться в зал только в августе. «Несмотря на то, что мы занимались с педагогами по видеосвязи, — вспоминает Кристина, — возвращение в класс оказалось сложным. Ощущения совершенно не те, что дома: нам же не только станок нужен — в классе профессиональный пол, профессиональная обувь. Нагрузка другая».
«Я 20 лет в профессии, — признается Мария Бородинец, солистка МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко, — но, когда мы снова начали посещать классы, у меня было ощущение, что я в жизни балетом не занималась.
Приходилось буквально заново учиться».
Кристина Камнева рассказывает, что комбинации первое время после возвращения в класс не получались. «Навыки исполнения сложных элементов просели на изоляции. Пришлось нарабатывать технику заново, хотя я регулярно занималась дома. Работаю с удвоенной силой, потому что не понимаю, почему я не могу это сделать, раньше-то могла».
Марк Озолинь уверен: неправильная техника при выполнении сложных движений влечет за собой перегрузку организма.
Если приземление с прыжка исполнено технически неправильно, вырастает нагрузка на коленные и тазобедренные суставы.
Это чревато травмами и сложным лечением в будущем, в том числе операциями», — рассказывает врач. Балерины вспоминают, что после возвращения в зал у них сильно болели мышцы и связки.
«Суставы, пятки не готовы, — объясняет Мария Бородинец, — нужно было их заново накачивать. Серьезных травм, к счастью, ни у кого не было, но мелкие случались часто. У всех ведь организм разный: кто-то быстрее восстанавливается, кому-то сложнее. Начали чаще бегать к массажистам, чтобы как-то облегчить боль перед занятиями».
Кристина вспоминает, что ей было сложно вернуться в привычный ритм тренировок. «Тело не готово к таким нагрузкам после полугода без привычных занятий. Дыхательная система ослабевает, потому что дома не распрыгаешься. Мне в принципе сложно даются прыжки, а через полгода без нормальной отработки стало вдвойне сложнее.
Мне было очень дискомфортно, как будто организм болеет, хотя никакой болезни не было.
Возможно, сказалось то, что мы себя не очень берегли: конечно, все в пределах разумного, но, если мы будем аккуратничать, мы никогда не вернем форму».
По мнению бывшего главврача Приморской сцены Мариинского театра Дениса Каблукова, технические проблемы связаны не только с невозможностью отработать балетные движения дома, но и с отсутствием педагога.
«Включается обычная человеческая лень, — объясняет Денис. — Сегодня я сделаю комбинацию попроще или позанимаюсь на 15 минут меньше. Забываются технические детали, которые снижают риск травмы. При возвращении в класс это выливается в стресс для тела. В некоторых коллективах педагоги давали онлайн-занятия, но так было не у всех».
После выхода с карантина артистам стоит опасаться переработок. «Это чревато стрессовым разрушением костной ткани, — утверждает Каблуков. — Если долгое время не было какой-то специфической нагрузки, нужен период адаптации к конкретной нагрузке на конкретные ткани».
Время на адаптацию было не у всех театров: вскоре начались долгожданные спектакли — некоторым труппам пришлось готовиться к ним в сжатые сроки.
Юлия Шошина отмечает, что из-за этого многие артисты балета получили травмы. «Мы не сразу выполняли по 500 прыжков. Но мы вышли за две недели до начала выступлений, и нужно было экстренно готовиться. Мы не могли растянуть эту подготовку на несколько месяцев. Да и ты сам дорвался до классов, входишь в колею и — вперед, вперед. Все это повлияло на мышцы, на связки. Приходилось бороться с травмами.
Те, кто уходил в депрессию на изоляции, а потом вышел из нее и резко вернулся к тренировкам, испытали немалый стресс.
Думаю, наш организм еще покажет нам, что ему не понравилось резкое возвращение нагрузок». Марк Озолинь рассказывает: многие из его пациентов столкнулись с последствиями коронавируса при тренировках. «Многие жаловались на снижение работоспособности, — говорит Марк, — даже если перенесли болезнь в легкой форме.
К сожалению, вирус поражает не только дыхательную, но и центральную нервную систему, центры, которые отвечают за восприятие.
Эти механизмы не до конца изучены. Но это именно стресс со стороны нервной системы, которая тоже влияет на качественное выполнение тех или иных движений».
Шесть месяцев спустя
Кристина Камнева. Репетиция
За полгода, которые прошли после возвращения балерин в театр, артисты не могли приступить к тренировкам в прежнем ритме. Кристина и ее труппа за это время несколько раз снова уходили на изоляцию. «Сначала у нас заболел педагог, — говорит балерина, — потом кто-то из труппы, и всех высадили на карантин. Сложно найти баланс без стабильности: ты то входишь в форму, то выходишь из нее, то опять экстренно набираешь ее.
Даже за две недели отпуска можно потерять форму. Я все еще не вернулась на уровень, на котором я была до пандемии».
Марк Озолинь отмечает, что неопределенность, в которой пребывают театральные труппы, может спровоцировать ухудшение здоровья. «Восстановление для артистов балета играет огромную роль, — говорит Марк. — В стрессе нарушаются показатели восстанавливаемости, например, сон или работа сердечно-сосудистой системы.
Стресс — это триггер для старых недолеченных травм и хронических болей. Изношенные ткани могут дать о себе знать под действием тревожности».
Несмотря на нерегулярные занятия, театры оставили плотный график новогодних спектаклей. «Людям хочется праздника, — рассуждает Кристина Камнева, — люди устали сидеть дома и переживать за свое будущее.
А нам хочется дарить им этот праздник, мы скучали по публике.
Выступлений было много, прошли все новогодние “Щелкунчики”. Какие-то постановки, где предусмотрен антракт, нашему театру пришлось отменить из-за карантина. Знаю, что в Большом и других театрах все прошло по расписанию.
В изоляции было тяжело: когда нет выступлений, нет зрителя, ты не понимаешь, для чего и для кого сегодня будешь тренироваться.
Когда начались спектакли, мы наконец-то почувствовали себя на своем месте». Занятость артистов балета, по словам Дениса Каблукова, сказалась на их здоровье. «После новогодних представлений ко мне действительно стали приходить чаще. — говорит Денис, — Многие жалуются на боль в стопах и тазобедренных суставах, особенно во время движений с большой амплитудой».
Несмотря на боль и травмы, балерины надеются, что вскоре театры вернутся к привычному расписанию.
«Мы не знаем, что будет с графиком спектаклей в этом году, — рассуждает Юлия Шошина, — надеемся, что все будет в порядке. Когда вернулись тренировки, выступления — я снова почувствовала, что по-настоящему счастлива. Очень хотелось бы сохранить эти ощущения в 2021 году».
