Успех через боль
«Если бы не руки, способные управлять клавиатурой и мышкой, я бы давно сошел с ума», — говорит 35-летний Андрей, живущий на окраине Москвы. Последние 27 лет он передвигается на коляске.
«Я часто спрашивал у мамы, можно ли считать меня ребенком. В ответ она то плакала, то смеялась. Дети же должны бегать на улице, ходить в школу, а я лежал на кровати, не чувствовал ног, не видел друзей, а на день рождения ко мне приходили только родственники и один раз доктор, меня оперировавший», — говорит Андрей.
Все случилось дождливым осенним днем.
Из детского сада мальчика забрала бабушка. Они шли по любимому парку, купили в булочной плюшку и пряников, а потом пошли встречать маму.
Она обещала прийти к семи, но задерживалась.
Андрей с бабушкой пережидали дождь под массивным козырьком магазина. Через 10 минут дождь закончился, а из парка вышла мама. Андрей закричал и побежал через дорогу ей навстречу... Следующие несколько месяцев он не помнит.
Андрея сбила машина. Множественные переломы, травмы внутренних органов, а главное, поврежденный позвоночник, — спасло мальчика чудо.
Московские врачи собрали его, но ходить Андрей больше не мог.
«Поначалу было ужасно трудно. В 8 лет я пошел в первый класс. Рядом с нашим домом была специализированная школа и проблем в классе не было. Оказалось, я хорошо рисую. Меня записали в художественную школу, еще я учился играть на гобое. А когда мне исполнилось 12, папа принес домой компьютер. Моя жизнь была не хуже, чем у подростков, которые могли ходить», — говорит Андрей.
Мы с Андреем общаемся в Zoom. Он модно подстрижен и сидит в стильном свитшоте с провокационной надписью.
Карантин не поменял его жизнь, которую он и так в основном проводит дома. Умение рисовать и раннее знакомство с компьютером привели его в профессию. Андрей дизайнер и «немного», как он говорит, программист. Десять лет назад он познакомился в социальных сетях с будущей женой. Теперь у них двое детей, толстый кот, маленькая собака и квартира в ипотеку — «все как у людей».
«Я бы с радостью выходил из дома сам, но у меня мало возможностей. Мы живем в многоэтажке, подъезд плохо оборудован для колясочников, а у дома начинается настоящий ад. Машины стоят на всех пешеходных дорожках, бордюры — высоченные, кругом заборчики.
Чтобы доехать до магазина, нужно преодолеть столько преград, что я рискую снова переехать в больницу, как в детстве.
Так что один на улицу я не выхожу. Спасает, что дом — мой офис, а от работы я кайфую», — отмечает Андрей.
Помогает жена, которая взяла на себя все обязанности «по физическому контакту с внешним миром». Она водит детей в школу, иногда ходит в магазин и решает некоторые бытовые вопросы. А еще друзья, которые часто заезжают в гости или зовут к себе. В остальном Андрей пользуется онлайн-сервисами.
Но обязательно три раза в неделю выходит с семьей в парк рядом с домом или в центр Москвы, а еще в кафе или кино. В городе с ним иногда происходят забавные ситуации.
Однажды они поехали в торговый центр. Жена с детьми зашла внутрь, а Андрей замешкался на улице.
Из-за недавнего дождя пандус стал очень скользким, и электрическая коляска не могла на него заехать.
Андрей попросил помощи у прохожего. Тот задумался и достал из бумажника 100 рублей.
«Люди часто думают, что если человек на коляске, значит, он бедствует и не может быть успешным. Смешно, но моя коляска стоит дороже, чем многие внедорожники», — улыбается Андрей.
Невидимые проблемы
Отсутствие инфраструктуры для людей с инвалидностью — бич российских городов.
Из-за отсутствия комфортной среды они не ходят за продуктами или на прогулку. Генеральный директор Института Современной Урбанистики Ольга Чудинова считает, что даже Москва приспособлена для людей с инвалидностью только в центре. Но и там пандус часто сложно использовать самостоятельно.
В спальных районах среда совершенно не приспособлена для колясочников.
Да, где-то сделали спуск, даже поставили лифт для людей на колясках. Но дальше подъезда инфраструктуры нет, и человек не может передвигаться«, — говорит Чудинова.
Руководитель отдела по развитию лидерских качеств у детей с инвалидностью общественной организации «Перспектива» Мария Генделева подчеркивает, что проблемы людей на колясках потихоньку решаются. В магазинах появились специальные заезды, владельцы кафе и ресторанов, где нет возможности сделать заезд, покупают переносные пандусы.
«Для незрячих людей среда ухудшилась. Например, в Москве, когда расширяли пешеходные зоны и клали новую плитку, забыли положить тактильные направляющие или положили, но неправильно.
Два года назад я написала письмо от имени организации, мне пообещали, что доделают, но ничего не поменялось. В банке или магазине незрячему невозможно ориентироваться — нет меню на Брайле или аудио-меню. Людям с инвалидностью по зрению сложно жить в большом городе», — говорит Марина Генделева.
Те же проблемы у неслышащих людей, для которых также нужна специальная среда и помогающие сотрудники банков и магазинов, понимающие жестовый язык.
«В обществе много говорят о людях на колясках и гораздо меньше про ментальных инвалидов. При этом людей с инвалидностью опорно-двигательного аппарата 4% от общего числа инвалидов в стране, а людей с ментальной инвалидностью — 40%.
Для людей с аутизмом и синдромом Дауна доступной среды на улицах нет.
Нет табличек с названиями улиц и номерами домов. Человек с ментальной инвалидностью без указателей и понятной навигации заблудится. Испугавшись машин или незнакомых людей, он убежит и потеряется окончательно», — с грустью сообщает Марина Генделева, сама передвигающаяся на коляске.
Сломать и построить заново?
Главная проблема в создании доступной инфраструктуры — системность. Например, в городе есть приспособленный для инвалидов парк с пандусами, тактильной плиткой, специализированными парковками. Но транспортная недоступность не позволяет до него доехать.
Ольга Чудинова приводит в пример Воронеж. На миллионный город - два парка с небольшой реконструированной частью.
Чтобы до них добраться, нужны ровные тротуары, удобные съезды. Вместо них кое-где установлены желобки, по которым съезжать в одиночку опасно. Замены требуют и автобусы.
Даже инфраструктура, созданная в Сочи перед олимпиадой и паралимпиадой 2014 года, обветшала, так как за нее нет ответственных.
«В Москве есть низкопольные автобусы, где вход вровень с тротуаром. Но, если честно, я и в столице редко вижу людей на колясках, самостоятельно передвигающихся на общественном транспорте», — говорит урбанист.
Бум развития городов в России пришелся на советские годы. Тогда перед властями стояли другие задачи — переселить людей из бараков и коммуналок в индивидуальные квартиры. С того времени города, жители и их потребности изменились. Требует изменений и инфраструктура.
«Все решаемо — было бы желание. Европейские города как-то создают доступную инфраструктуру. Они опережают нас в развитии и понимании проблем лет на 50», — говорит Ольга Чудинова.
Исправить ситуацию можно только привлекая к проектированию людей, знающих о проблеме непонаслышке.
«Работа в команде даст хороший результат. Люди, не имеющие инвалидности, не знают новинок в этой области, а мы понимаем нюансы. Часто вместо практичности ведущую роль играет дизайн, но это не всем подходит», — говорит Генделева, которая участвует в проектах по благоустройству.
В Москве все чаще реализуют проекты с продуманной инфраструктурой для разных групп людей с инвалидностью, но есть и исключения.
Марина Генделева с обидой говорит, что при строительстве парка развлечений «Остров мечты» проектировщики не привлекали экспертов. В парке для людей с инвалидностью не приспособлен ни один аттракцион и даже нет специализированных парковочных мест. Хотя по действующему законодательству объект не может быть открыт, если там нет условий для людей с инвалидностью.
