Адаптивная одежда предназначена для людей с ограниченными возможностями здоровья, она помогает людям одеваться без чьей-либо помощи. Это функциональная одежда, которая облегчает жизнь. На «Модном пикнике», организатором которого выступила Наталья Малько и бренд be easy kid, были представлены бренды «Ортомода», Danylino, «ФШО Смена», ZS_wear ПРОП МП «Ортез» и «Альянс Орто».
Адаптивная одежда явление не новое, однако в России родители ребят с особенностями развития до сих пор приобретают вещи с неудобными для их детей пуговицами и молниями вместо магнитных застежек и липучек.
Бренды адаптивной одежды, которые были представлены на «Модном пикнике», могут помочь не только родителям, но и ребенку. Ведь то, что ты можешь одеться самостоятельно, добавляет уверенности в себе.
Наталья Малько, создательница московского бренда адаптивной одежды для детей be easy kid:
Адаптивная одежда нужна всему модному миру, не только людям с инвалидностью. Многие из тех, кто ломал руки, ноги, обнаруживали, что подобрать одежду под гипс просто невозможно.
В масс-маркетах должен появиться такой же отдел с адаптивной одеждой, как отдел для беременных или кормящих, это должно стать нормой.
Одежда влияет на наш внутренний мир, на наше состояние: если мы нравимся себе в зеркале, то и ведем мы себя в обществе намного увереннее.
По образованию я дизайнер одежды, но по профессии так и не поработала. Я забеременела дочкой на последнем курсе института, взяла академический отпуск. Думала — рожу, восстановлюсь, окончу университет. Но обстоятельства не позволили это сделать.
Я никогда не думала о своем бренде: рынок переполнен одеждой, это уже становится глобальной проблемой.
Мой идейный вдохновитель — моя дочь. У нее ДЦП, и когда ей было пять лет, я впервые сшила ей рубашку на магнитной застежке.
Тогда я посмотрела выступление американского дизайнера Минди Шайер на TED, у нее есть ребенок с особенностями развития, и она сделала ему джинсы, в которых он бы мог ходить в туалет в школе. Меня вдохновил ее пример.
Наверное, это было ответом на внутренний запрос. Тогда я подумала: я дизайнер, и вот проблема, которую стоит решать.
Когда сшила первую рубашку для дочки, то выложила фото и пост в социальные сети и начала расспрашивать: смог бы ваш ребенок такое носить? Что нужно переделать? Социальные сети и были моим продвижением. Так у меня появились первые заказы.
Когда горишь какой-то идеей, к тебе притягиваются нужные люди и все получается. Иногда помогают даже бесплатно. Есть поддержка со стороны некоторых НКО. Я выиграла грант в конкурсе «Навстречу переменам», он помогает развивать бренд до сих пор.
В нашей одежде нет ничего гениального, просто заменена застежки: вместо пуговиц и молний — липучки, пластиковые крючки, магнитные застежки.
Я пыталась продвигать бренд через фонды, но даже организуя пикник, столкнулась с тем, что 98% организаций нам отказывают, им неинтересна эта тема.
Брендов адаптивной одежды мало. В России несколько лет назад был проект Bezgraniz Couture, его вела Янина Урусова, она занималась популяризацией адаптивной одежды, рассказывала, почему людям с инвалидностью нужно быть включенными в общество.
Сейчас, к сожалению, подобных проектов нет: бренды не хотят сотрудничать друг с другом, боятся конкуренции. Но о какой конкуренции может идти речь, когда нас так мало?
У людей пока в головах не сформировалась потребность в удобной одежде. Многие считают, что если в детстве не научить ребенка застегивать пуговицы и молнии, он никогда не научится это делать. Задачу нельзя облегчать ни в коем случае.
Однако молодые люди с ДЦП, которым сейчас 20-30 лет, хотят хорошо выглядеть, хотят нравиться. У них один ответ: «Мы не умели застегивать пуговицы в восемь лет, в 27 лет тоже не умеем, но факт в том, что мы в любом случае не научимся это делать».
Я разговаривала с крупным производством, они первые привезли ортопедию на российский рынок. И в то время все люди с инвалидностью говорили: нам это не нужно, как сейчас говорят об адаптивной одежде. Потребовалось больше 10 лет, чтобы ортопедия появилась на полках почти в каждом магазине.
Самая развитая страна с этой нишей — США. У них есть Tommy Hilfiger, Nike. Крупные бренды и маркетплейсы внутри себя развивают адаптивную одежду, так и должно быть, к ним больше доверия.
В планах на будущее создать сообщество, вокруг которого будут собираться разные бренды и общаться между собой, обсуждать проблемы и пути решения.
Хочу сделать модную индустрию все более разнообразной, а не рассчитанной только на голубоглазых моделей 90-60-90.
Екатерина, посетитель мероприятия «Модный пикник»:
Я проектный менеджер НКО «Инклюзивная страна», сотрудничала с Натальей, так и узнала о пикнике.
У моего младшего сына аутизм, ему три с половиной года, и, конечно, возникают проблемы с одеждой, но не такие, как у детишек с ДЦП или протезами. Но у моего ребенка развита стереотипия, он не может носить футболки, ему нравится носить что-то с длинным рукавом.
Даже с поиском одежды в обычных магазинах возникают проблемы: что-то не нравится, что-то мешает, начинаются слезы, истерики, так что сложность в подборе одежды, безусловно, есть.
Я считаю, что нужно рассказывать о брендах на каких-то общих мероприятиях. Брендам нужно быть более открытыми, чтобы и люди знали больше.
Когда я узнала об аутизме сына, была, как слепой котенок. Мне попались хорошие люди, которые подсказали, где нужно получить бесплатную помощь, такие же родители, как и я.
Мне кажется, при подборе адаптивной одежды нужен индивидуальный подход к родителям, нужно показать, что они не одни.
Если бы в поликлиниках и роддомах рекламировали не только подгузники и соски, а то, чего не увидишь на полках в обычных магазинах и что нужно детям с особенными потребностями, всем стало бы проще.
Дарья Степура, волонтер мероприятия «Модный пикник»:
Идеология создания «Модного пикника» в том, чтобы в одном месте получить полную информацию об одежде и ортопедических изделиях. Родителям больше не нужно ездить по всей Москве в их поисках.
Есть различные выставки, форумы, на которые мамы не пойдут. Там предприятия показывают свои новинки, разработки, их изучают другие специалисты из отрасли. И на этом расходятся.
А вот пикники помогают адаптации и коммуникации не только между родителями и производителями, но и между детьми.
У меня и у моего ребенка нет какой-то истории, сложностей со здоровьем, но он здесь, вместе с остальными детьми. И в первую очередь для того, чтобы потом не было непонимания, чтобы он не унижал других, особенных детей.
У нас должно быть общество равных возможностей на деле, а не просто на словах.
