Александра Славянская, директор фонда «Счастливый мир», инициатор проекта «Плюс Р» (профилактика подросткового суицида)
— Из новостной ленты. «Подросток 13 лет покончил с собой после ссоры с матерью. Узнав о плохой оценке в школе, она вытащила его из-под одеяла, облила холодной водой и сказала, что он ничтожество. Перед тем как совершить самоубийство, мальчик звонил друзьям и рассказывал о том, что собирается сделать. Никто из друзей и их родных ему не поверил. В результате суицид был осуществлен».
Почему погибают подростки?
Часто это бывает связано с насилием в семье, травлей в школе, одиночеством. Важное место занимает сексуальное насилие вне семьи, на втором месте — буллинг со стороны учителей и сверстников, на первом месте — отстраненность родителей, давление, насилие в семье. 70% подростковых и детских суицидов были связаны с тревогой о собственном обесценивании родителями, о том, что подросток никогда не сможет соответствовать их ожиданиям, об отсутствии интереса к переживаниям и состоянию ребенка.
На первом этапе никто не хочет умирать
«Непонимание страшнее ненависти», — говорила одна из девочек, которой мы помогали. Видя, что понимания и любви ждать неоткуда, подросток начинает думать о суициде. Сначала в общих чертах, потом пристальнее. На этом этапе на самом деле умирать никто не хочет.
Ребенку можно помочь, но взрослые просто не видят признаков либо не придают им значения.
Бывает, что даже видя факт попытки суицида (нашли ребенка с порезами, например), родители не обращаются к психиатрам и даже не вызывают скорую, потому что боятся социальных последствий в виде принудительной госпитализации, постановки на учет и общественной стигмы. (По словам сотрудника комиссии по делам несовершеннолетних (анонимно), в 30% случаев суицида родители не вызывают скорую, потому что опасаются последствий для ребенка и всей семьи).
«У родителей есть образ будущего, в котором присутствуют те или иные угрозы. И этот образ будущего часто для них важнее, нежели состояние ребенка здесь и сейчас. Конечно, мы должны как-то работать с этими угрозами, — говорит Анна Степаненко, социальный педагог. — Еще одна проблема, это то, каким образом сегментируют детей, определяя, кто из них относится к группе риска, кто нет».
Дети из благополучных семей — в большей опасности
Часто это совершенно формальный анализ. Что такое благополучная семья в нашем понимании? Это семья, где есть достаток, присутствуют оба родителя, ребенок хорошо успевает в школе. Но ни то, ни другое, ни третье не служит маркером душевного благополучия.
В такой внешне благополучной семье может присутствовать и насилие — физическое либо психологическое.
Ребенок может чувствовать гипердавление или, наоборот, ощущать себя брошенным».
Как ни странно, дети из благополучных семей оказываются в этой ситуации более незащищенными, нежели дети из семей, за которыми есть наблюдение. И именно такие благополучные дети получают меньше всего внимания со стороны психологов или преподавателей.
Найти человека, которому можно доверять
Но могут ли школьные преподаватели на самом деле помочь подростку предотвратить трагедию? Несмотря на то, что профессия учителя очень девальвирована и многие дети воспринимают учителей исключительно как часть администрации, их влияние сложно преуменьшить.
Для подростка очень важно видеть в своем окружении значимого взрослого.
Человека, который ценит ребенка, чье мнение будет для него важно, на которого он сможет равняться и к которому может прийти за советом. Рядом с которым он будет чувствовать себя в безопасности, не бояться насмешек или «утечки информации». Таким человеком может быть кто-то из родителей, но чаще всего — кто-то из внешнего окружения, потому что подросток стремится вырваться из-под их влияния.
Катерина Мурашова, психолог, блогер и писатель, говорит: «Когда мы ищем значимого взрослого, мы все равно ставим на первое место семью в широком смысле этого слова. Это не только отец и мать, братья и сестры, это могут быть бабушка, тетя или дядя, особенно если они близки подростку по возрасту, может быть, даже друг семьи, формально родственником не являющийся, но близко общавшийся с ребенком.
Важно, чтобы подросток ощущал общность с ним, доверял ему, хотел получать поддержку или обратную связь».
Если значимого взрослого нет, подросток ощущает себя беззащитным, беспомощным, нуждается в опоре — и находит ее в окружении. Дальше только от окружения зависит, в какую сторону он пойдет.
Вторая важнейшая составляющая душевного благополучия — пространство, где молодой человек может пообщаться с ровесниками. Идеально, если это будет безопасная и развивающая среда.
К сожалению, в данный момент большая часть взрослых, которые должны помогать подросткам, дискредитирована в их глазах. «Кто может помочь подростку, кого он послушает? — говорит Катерина Мурашова. — Думаю, здесь, кроме семьи, можно выделить репетиторов, педагогов внешкольного образования. Каких-то людей, которых бы раньше назвали вожатыми.
Школьного психолога? — Нет, он для подростка часть школы, часто враждебная.
Подростки отлично понимают, что психолог подчиняется школьной администрации, они это видят очень хорошо, все эти связи. Полицейские? Увы, для подростков эта профессия совершенно дискредитирована».
Но все сказанное совершенно не значит, что людей всех этих профессий не нужно учить диагностировать состояние ребенка, не нужно прививать помогающие практики. В идеале, даже если подросток не обращается за помощью, и школьный психолог, и педагог, и полицейский должны знать, на что обратить внимание и как действовать в кризисной ситуации.
Согласно концепции ЮНЕСКО по предотвращению суицида среди детей и подростков, огромное значение имеет количество и качество поддерживающих групп. То есть, чем больше людей будут знать о проблеме, понимать, в чем причина и как предотвратить трагедию, тем лучше будет ситуация.
Могут ли подростки помочь друг другу?
Несомненно, да. Сообщества подростков оффлайн или в социальных сетях обладают огромным влиянием. «Подростки очень часто думают о суициде. Потому что сам возраст — это умирание ребенка и рождение взрослого человека. Насколько всерьез они думают, сказать невозможно, но то, что 19 подростков из 20 размышляют об этом, обсуждают это, интересуются суицидом, как мы в наше время сказали бы, тащатся от этой темы — несомненная правда», — говорит Катерина Мурашова.
Главный вопрос — обсуждают ли подростки суицид как некий социальный феномен или литературную историю или они обсуждают его как реальную возможность уйти от проблем, которые кажутся неразрешимыми?
Обсуждения оказывают влияние, добавляют драйва. Если подростка в его стремлении уйти из жизни поддерживает группа таких же, как он, если его попытка суицида выносится в публичное поле и делает его героем, вполне вероятно, что он сыграет свою роль до конца. Все помнят трагедию в поселке Красные Струги: два подростка, девушка и юноша, заперлись в доме и отстреливались от полицейских, транслируя это в прямом эфире. В конце концов оба застрелились во время штурма. Случилось бы это вне возможности трансляции и получения поддержки от подросткового сообщества? Скорее всего, нет.
«Плюс Р» и спасительная кинотерапия
Возможность сделать эти размышления творческим процессом, превратить предполагаемый суицид в факт, свершившийся в арт-пространстве, — один из методов профилактики настоящих трагедий.
«Мы делаем проект, в котором подросток рассказывает о своих проблемах. А мы его проблему, мысли, чувства превращаем в фотографию. Это не обязательно фото самого подростка, это некое символическое фото (пламя, кладбище старых автомобилей, абстрактные фигуры и так далее), но оно позволяет эмоционально отстраниться от собственных интенсивных переживаний», — рассказывает Ирина Гросс, психотерапевт и автор метода кинотерапии.
Терапия, развивающие пространства и творческие проекты должны быть доступны для любого подростка.
Это позволит канализировать огромное количество негативной энергии и помочь в том числе в профилактике суицида.
Нашим детям нужно совсем немного — научить родителей понимать их; создать пространства, где их всегда примут; помочь значимым взрослым осознать себя таковыми; убедить всех, что подростковый суицид — это не правонарушение, не стигма и не психическое расстройство, это крик о помощи одинокого человека. А совсем просто сказал об этом Ярослав Иноземцев, подросток, находящийся сейчас в тюрьме по надуманному обвинению: «Если вы видите, что кого-то унижают, — помогите ему. Сделать это очень просто: разговаривайте с ним, покажите ему, что вы за него вступитесь и что вы его любите».
Вы можете помочь фонду «Счастливый мир», чтобы подростки с психическими заболеваниями в России получали профессиональную экстренную помощь.
