Матриархат — это общественный строй, при котором женщины доминировали полностью и безраздельно. Им принадлежала роль главы семьи.
Мужчины занимали подчиненное положение.
Было даже такое явление, как многомужество (полиандрия) — оно отмечено у народов, совсем недавно стоявших на более низких ступенях исторического и социального развития (Полинезия, Океания, Южная Америка и пр.)
Полиандрия существует и сегодня. В некоторых странах это вполне законный институт, не противоречащий местному семейно-брачному праву.
Высиживающие яйца
Матриархат канул в Лету, но его отголоски, несмотря на воцарившийся патриархат, сохранялись в преданиях, обычаях и нравах. Одно из таких явлений — «кувада». Название этого обычая происходит от французского слова «couvade» — «высиживание яиц». В той или иной форме «кувада» была распространена практически у всех народов.
Основной смысл обычая — в солидарности мужа с женой, только что родившей ребенка.
Когда рождался ребенок, муж ложился в постель, взяв с собой младенца. C мужем обращались так, будто это он только что родил. Ему давали подобающую роженице пищу, лекарства и снадобья.
Cогласно Диодору Сицилийскому (древнегреческий историк, около 90 — 30 гг. до н. э.), кувада существовала у древнего населения Корсики и Испании.
У басков и на Корсике мужчина принимал поздравления от соседей, лежа в постели с младенцем.
Его жена исполняла всю положенную ей домашнюю работу и лишь время от времени подходила покормить ребенка. Обычай «кувады» в выраженном виде еще совсем недавно бытовал у индейцев Калифорнии и Южной Америки, в Южной Индии, на Никобарских островах, в Малабаре, на Целебесе, на Борнео.
Наиболее изощренный обряд «кувады» наблюдался у гвианских индейцев. Здесь мать выполняла свои обычные обязанности еще за несколько часов до родов, а потом, вместе с другими женщинами своего племени, уходила рожать в лес. Отдохнув несколько часов после родов, она возвращалась домой и продолжала свою работу.
А супруг ложился в хижине в ее гамак и отказывался от всякой пищи, кроме жидкой каши. Ему нельзя было ни курить, ни мыться. И еще несколько недель после родов женщины из его племени нянчили его.
У бразильских индейцев бакаири отец новорожденного сразу после родов ложился в постель. Он заботился о ребенке и не ел ничего, кроме бульона. Когда ему разрешали встать с постели, он надрезал себе кожу на руке и натирал рану перцем.
Боль мужчина должен был вытерпеть молча — «иначе он не достоин быть отцом».
Бретон (первый миссионер в Гваделупе в 1635-1656 годах) писал о жителях Карибских островов следующее: «У них существует довольно забавная церемония. После родов женщина тут же поднимается и принимается за работу. Муж тем временем располагается в гамаке, поглаживает живот и жалуется на сильную боль».
«Кувада» практиковалась у айнов, живших на севере Японии. Во время родов муж должен соблюдать определенные табу. Затем ему нужно было изображать непереносимые страдания в течение двенадцати дней. Тогда как роженица вставала с постели на пятый день после родов. В Южной Индии после родов супруг надевал на себя некоторые вещи из гардероба своей жены и ложился в постель в темной комнате. Ребенка клали рядом с ним. Те продукты, что запрещались роженице, были табу и для ее супруга.
«Кувада» по-европейски
В одной ирландской легенде женщина в свой смертный час произносит проклятие: отныне мужчины Ольстера в течение пяти дней и четырех ночей будут испытывать страдания, подобные родовым мукам женщины.
Именно «кувада», скорее всего, породила следующий обычай шотландских горцев. Чтобы «маленький народец» (феи) не причинил вреда новорожденному или не подменил его, накрывают кровать, в которой лежат мать или ребенок, каким-либо предметом из одежды отца.
На островах Ватабела, когда роды у женщины задерживаются, рядом с ее постелью кладут какую-нибудь вещь ее супруга, чтобы процесс стал легче. Ритуальное обрядовое «очищение» ребенка сразу же после рождения, практикуемое в Шотландии и в некоторых северных графствах Англии в качестве защиты его от злых духов, также, по мнению этнографов, ведет свое происхождение от «кувады».
Балканы — «заповедная» территория Европы, где до сих пор живы многие архаичные обычаи и традиции.
В начале прошлого столетия у южнославянских народов муж ложился рядом с рожающей женой и стонал, когда стонала она.
А после рождения ребенка определенное время оставался в постели.
Отголоски «кувады» зафиксированы и в русской этнографической литературе. В ряде мест еще и сегодня верят, что страдания роженицы отражаются на самочувствии мужа. В XIX столетии в русских деревнях мужу после родов жены давали специально приготовленную кашу. Она была пересоленой, переперченой, обильно сдобренной горчицей. Отведав ее, супруг как бы принимал часть родовых мук жены.
На Руси: обряд равноправия
А как обстояло дело с эмансипацией на Руси? Принято думать, что в средние века, да и позднее у нас царил полный «домострой». Это верно лишь отчасти. Древняя Русь, особенно до монгольского нашествия, была достаточно эмансипированной страной.
Женщины были наделены целым рядом прав, в частности были независимы от мужа в имущественном плане.
Об этом вполне определенно говорят исторические источники XIV-XV веков. Женщины были вполне дееспособны в купле-продаже земли, недвижимости и другого имущества. Всем этим они владели наряду с мужчинами.
На страже чести невесты, замужней женщины стояли церковные законы. Развод также был делом, вполне отрегулированным законодательно, а правом на него обладали женщины всех сословий. Особые права были у вдов, не вышедших замуж вторично. Они становились фактически главами больших семейств и наследовали все имущественные права ушедшего в мир иной мужа.
В качестве примера приведем пример из Псковской Судной грамоты — сборника законов независимого псковского государства XIV-XV веков. «Если муж умрет без завещания и после него останется движимое или недвижимое имущество, его вдова наследует это имущество и владеет им до конца своей жизни, если только не выйдет замуж», — говорит одна из статей памятника права.
Псковские «бой-бабы»
Псковская Судная грамота содержит и еще одну интересную норму, касающуюся женщин. Средневековый псковский закон в качестве процедуры «доказательства» правоты одной из сторон при рассмотрении судебных тяжб принимал судебный поединок.
То есть правой считалась сторона, сразившая оппонента на «поле» — так именует Грамота поединок — т.н. «божий суд». Этот институт в древности был известен многим народам. Считалось, что победителю благоволят высшие силы.
Псковская Судная грамота предписывала, что немощный, больной, старый человек или монах мог выставить за себя на «поле» «наймита». А вот если поединок назначался между женщинами это правило не действовало: «А жонки с жонкою присужать поле, а наймиту от жонки не быть ни с одну сторону», — говорил псковский закон. Как полагают исследователи, «жонки» бились на кулаках. Быть может, отсюда и пошло известное и поныне выражение «бой-баба».
«Поляницы» — мстительницы
Женщина признавалась полноправной стороной судебного поединка и в средневековой Чехии в соответствии с «Рядом права земского» — сводом законов современным Псковской Судной грамоте.
Чешские женщины того времени бились против мужчин с мечом и щитом. Правда, законодатель все-таки делал поправку — их противник-мужчина на поединке должен был быть закопан в землю по пояс.
Исследователи полагают, что судебные поединки исторически возникли из кровной мести. «Ряд права земского» подтверждает этот тезис: «А если бы вдова кого-нибудь равного себе по рождению позвала к суду за убийство мужа или какого-нибудь другого родственника, то должна тем же порядком идти против ответчика, как муж», — гласит одна из норм.
Женщина имела право осуществлять кровную месть, что свидетельствует о ее высоком правовом статусе.
Так княгиня Ольга отомстила древлянам за смерть своего мужа князя Игоря. В былинах, описывающих быть и нравы Древней Руси, содержится устаревшее ныне слово «поляница». Так именовали женщин-богатырей. Они, как и их собратья-мужчины, выезжали в «поле» ради «молодецких забав».
Это поединки, но уже не для решения судебных дел, а чтобы испытать себя, стяжать славу. Как свидетельствуют былины, «поляницы» становились «боевыми подругами», женами богатырей и часто выручали их из плена и прочих бед.
